Сказка о невесте Полоза - Мастер Сказок Чароит

Но Марна не думала об этом, когда шагала в глухую лесную чащу. Она шла зло и упрямо, не глядя по сторонам, словно пытаясь затоптать свое неотвратимое невеселое будущее.

Опомнилась девушка, только когда дубы и осины вокруг нее встали непроходимой черной стеной. Марнину голову и плечи платком покрывал снег, а ветер крепчал. С треском раскачивались столетние деревья, и сумерки наползали слепым маревом.

Лишь сейчас поняла сердешная, как устала она и замерзла. Ладони в вязаных варежках не разгибались от стужи, щеки горели, а темные волосы, выбившиеся из косы, сделались седыми от инея.

– Белка! – звонко позвала девушка, но голос ее утонул в метели и глухих зимних сумерках.

Внезапно Марна услыхала отголоски нежного певучего звука, похожего на музыку колокольчиков. Не раздумывая, она пошла на этот чарующий звон, и вскоре впереди замаячил теплый огонек.

Испуганная девушка так обрадовалась, что даже не подумала об опасностях, подстерегающих в чащобе. Бегом она бросилась к огню и у самой кромки лужайки встала, как вкопанная.

Посреди зеленой поляны горело желтое веселое пламя. Вокруг деревья шумели зелеными ветвями, и колосились травы. Диковинные лесные цветы нежно покачивали хрустальными головками, издавая тот самый волшебный перезвон, который услышала Марна в дремучей чаще.

Занимая большую часть лужайки, на земле был разбит богато расшитый узорами алый шатер. Его полог откинут, и внутри, среди одеял и подушек, высились стеклянные кувшины и бутыли, резные чаши и серебряные блюда, полные диковинных яств и напитков.

Вокруг шатра важно расхаживали пестрые райские птицы и чинные павы. В траве мирно спали зайцы и рыжие лисы, а на краю поляны стоял, взирая Марне в лицо безо всякого страха, величавый олень.

Не веря своим глазам, путница ступила под сень сладко цветущей липы и приблизилась к огню. На лужайке царило настоящее лето, и девушка тут же скинула на землю меховую шубу и теплый платок. Колокольчики в траве не перестали наигрывать тонкую мелодию, а лишь начали покачиваться в другую сторону, сменив грустную песню на веселые летние напевы.

Марне казалось, она видит сон. Верно, девушка заснула в лесу, и это последнее в ее жизни одурманивающее наваждение… Так тому и быть. Даже смерть намного лучше замужества с Лиховраном!

– Что же ты стоишь, девица? Присядь, наконец!

Голос явился так неожиданно, что мгновенно вырвал Марну из раздумий о смерти. Девушка подскочила и зажала рот рукою, чтобы не вскрикнуть.

В глубине шатра, на шелковых подушках, сидел молодой мужчина и глядел прямо на нее. Все это время он оставался неподвижен, потому Марна и не заметила его, ослепленная чудесным убранством поляны.

Девушка попятилась, готовая в любую минуту бежать прочь, позабыв даже про шубу и теплый платок. Но незнакомец не двигался.

– Не стой столбом. Ты, верно, замерзла, – мирно сказал он.

– Кто ты? – только и смогла прохрипеть испуганная Марна.

– Имя мое ничего не скажет тебе. Я не убийца и не разбойник. И, так же, как и ты, пришел на эту луговину, чтобы укрыться от непогоды.

– Неужто, марь… – все еще не веря своим глазам, прошептала девушка и сложила пальцы в тайный знак, отгоняющий злых духов.

Незнакомец весело и звонко рассмеялся.

– Вот неразумная! Ведомо, что любая марь сгинет при свете солнца или огня. А я сижу у самого костра. Какое же из меня привидение?

– Не смей называть меня глупой! – топнула ногой Марна. Страх ее понемногу проходил, уступая место непокорности. – И не смейся надо мною. А чтобы не морочить даром, мог бы представиться!

– Ну прости, девица, – улыбнулся хозяин шатра. – Обидеть тебя и в мыслях не было. Мое имя – Хмель. Не бойся, я не трону тебя.

– А я и не боюсь! – Марна гордо задрала подбородок, уняв, наконец, дрожь в руках и коленях.

– Тогда присядь рядом, раздели со мной ужин.

Девушка все еще стояла у самого края поляны, спиной чувствуя ледяную зимнюю стужу. А впереди уютно потрескивал радушный костер, и в листве беззаботно распевала ласточка.

– Откуда же ты здесь? – глядя на птицу, изумленно воскликнула путница.

Она и правда очень устала и не могла больше скитаться по темному лесу, охваченному свирепой вьюгой.

– Я присяду, – спокойно молвила Марна, – но есть не буду.

– Неужели яства не по вкусу? – пряча улыбку, спросил юноша.

– Не в этом дело, а просто я не голодна.

– Ну, как знаешь… – Хмель взял с тарели заморскую снедь и наполнил росой из кувшина свой кубок.

Во все глаза смотрела Марна на хозяина шатра, не в силах оторвать от него взгляд. На шелковую его рубашку был накинут диковинный заморский кафтан до колен, отороченный цветною тесьмой. Высокие сапоги с отворотами да загнутыми кверху носками совсем не истоптаны. А на пальце левой руки мшисто-зеленым светом переливался перстень с драгоценным камнем.

Волосы у Хмеля были длинные и такие светлые, словно их выливали из золота. Курчавые локоны ниже плеч свободно распущены. Ни в одной из знакомых Марне деревень мужчины не носили подобных одежд и, тем более, причесок. Да и одет молодец не по-зимнему, и в здешнем лесу замерз бы в мгновение ока.

Но самое странное, что приметила девушка, – глаза незнакомца. Были они янтаревые, как огонь, как душистая смола деревьев, как каменья, что носила она вместо бус в детстве, только еще ярче. Глаза эти сияли пламенем, которое разгоралось сильнее от каждого движения. И была в них скрыта такая сила, что ни зверь, ни птица не смогли бы выдержать этот взгляд.

Насмотревшись вдоволь, Марна, наконец, стала замечать еду. Рядом с ней на блюде горкой высились чужеземные плоды. Они пахли так сладко и заманчиво, что девушке пришлось отодвинуть тарель.

– Съешь хоть что-нибудь, – ласково предложил Хмель.

– Не стану, – упрямо ответила она. – Неужто не знаешь, что бывает, если отведать яств на волшебной лесной лужайке?

– Не знаю… – пожал плечами юноша. – Расскажи мне.

– Больше никогда не сможешь вернуться домой.

– А ты, значит, очень хочешь возвратиться? – вкрадчиво спросил молодец.

Марна задумалась, и на лицо ее снова вернулась печаль.

– Ну, хорошо, – хлопнул в ладоши Хмель, и перед девушкой появился тонкий хрустальный кубок, до краев наполненный густой огненной жидкостью. – Тогда выпей со мной меду. Хотя бы согреешься.

Гостья взяла в руки чашу, напиток в ней искрился и на вид казался невероятно вкусным. Мысленно махнув рукой на все поверья, слышанные в детстве, девушка пригубила душистый мед из кубка, а затем залпом допила его. Терять ей было нечего, а отчаянье, как известно, плохой советчик.

– Выпей еще, – предложил Хмель, разделывая ножом запеченную на огне птицу с яблоками.

Сосуд в руке Марны снова оказался полным.

– Ты колдун? – спросила уже без удивления девушка, опрокидывая второй кубок.

– Не совсем, – уклончиво ответил Хмель. – Но кое-что умею.

– Ты убьешь меня? – все тем же ровным голосом задала вопрос гостья.

Хмель заливисто расхохотался.

– Делать мне больше нечего! Говорю тебе, что пережду на поляне бурю и отправлюсь восвояси, только меня и видали. А ты пойдешь своей дорогой.

– Лучше бы я замерзла в лесу… – горько вздохнула девица, допивая третью чашу меда.

Щеки ее раскраснелись от тепла и крепкого напитка, а темные волосы в беспорядке рассыпались по плечам.

– Что же так? Я думал, ты желаешь вернуться домой.

– Желаю. Да только нельзя мне возвращаться. Иначе к весне не останется и камня от моей деревни!

– Неужто? – лукаво удивился Хмель, наполняя кубок своей гостьи вином из кувшина. Но захмелевшая Марна не замечала его искусной игры.

– Я должна выйти замуж за Лиховрана, – девушка в слезах упала на мягкие подушки и закрыла лицо руками. – Иначе он убьет всех моих соплеменников!

– Беда… – задумчиво протянул молодец.

– Да только рядом с ним я жить не смогу. Он душегуб и, чует мое сердце, замучает меня до смерти.

– Что же ты согласилась ехать? – с показным недоумением спросил Хмель.

– Жалко мне своего отца. Лиховран ведь погубит его, и Витко, и Любушку… А потом увезет меня силой. Уж лучше одна смерть, чем множество.

– Видать, доля твоя такая. И ты с ней смирилась.

– Не смирилась! – крикнула, словно безумная, Марна, вскакивая на ноги. – Да только что мне делать? Я бы и за самого Змия замуж пошла, лишь бы не видеть злодея Лиховрана!

Хмель медленно, словно змея, поднялся с подушек. Глаза его сверкнули золотым огнем.

– Так бы и пошла? – недоверчиво переспросил он.

– Клянусь тебе всеми чудесами, виденными здесь, – воскликнула разгоряченная путница.

– А не боишься становиться женою Змия?

Но мед уже ударил Марне в голову, развязав ей язык, давая волю ее строптивому нраву.